КОШКИ ДИКИЕ

Дикая кошка до сих пор еще живет по всей Европе, за исключением самых северных стран — Скандинавских — и северной части России. Большие высокоствольные леса составляют любимое местопребывание дикой кошки. Она предпочитает лесистые местности, где есть скалы, так как там ей легче прятаться. Она устраивает логовище в ямах, где до того жили лисицы и барсуки, а также в дуплах толстых деревьев; за недостатком таких мест поселяется на сухих прогалинах болот, в заброшенных каменоломнях. Дикая кошка возвращается ночью в свое логовище только в холодное время года, а постоянно живет в нем только тогда, когда у нее есть детеныши. Летом странствует с места на место, чтобы по возможности избавиться от сильно надоедающих ей блох, и проводит ночь где попало, но чаще в дуплах деревьев.
Когда детеныши еще малы, дикие кошки живут парами, а во всякое другое время их можно встретить только поодиночке. Котята довольно скоро отстают от матери и начинают охотиться самостоятельно.
Во время странствований дикие кошки почти всегда завладевают лисьими и барсучьими норами. Днем они обычно там спят а ночью рыщут за добычей, причем их труднее заметить, чем лисицу которую часто обвиняют в опустошениях, произведенных дикой кошкой. Зимою кошки часто оставляют леса и иногда живут близ одиноко стоящих человеческих жилищ. Ленц утверждает, что в Венгрии дикие кошки живут зимой по преимуществу в нежилых деревенских строениях.
С наступлением сумерек дикая кошка отправляется на охоту; она очень опасна для мелких и даже средних по своим размерам животных, так как очень чутка, осторожна и хитра, крадется неслышно и терпеливо выжидает удобного момента для нападения. С хитростью, свойственной всем кошкам, подкрадывается она к спящей в гнезде птице и к зайцу, заснувшему в своем логовище, подкарауливает кролика, выходящего из норы, вероятно, хватает и белок в дуплах деревьев. На крупных животных она нападает, вскакивая им на спину и перегрызая шейные артерии. Если прыжок был неудачен, то она не преследует животное дальше, а охотнее отыскивает себе новую добычу; в этом отношении она поступает, как все кошки. К счастью для охотников, ее обычную добычу составляют мыши и мелкие птицы; на более крупных животных она нападает только в крайнем случае. Около озер и лесных ручьев дикая кошка подкарауливает водяных птиц и очень искусно умеет выхватывать из воды рыбу.

Дикие кошки спариваются в феврале, котята родятся в апреле. Беременность продолжается 9 недель. Дикая кошка родит пять или шесть котят, которые очень похожи на домашних и также родятся слепыми. Когда они перестают сосать, мать заботливо кормит их мышами и другими грызунами, кротами и маленькими птичками. Через какое-то время котята начинают лазать по деревьям, ветви которых впоследствии будут служить им местом для игр и убежищем в случае опасности. Если котята увидят врага, они чаще всего прижимаются к толстой ветке и тихо лежат там, надеясь на то, что их не заметят. Действительно, цвет их меха так хорошо подходит к цвету древесной коры, что только очень опытный глаз может обнаружить присутствие зверька. Так же делают взрослые дикие кошки, особенно летом, когда верхушки деревьев затемнены листвой.

Домашние кошки йеменцев и арабов западного побережья Красного моря не только имеют одинаковую с булаными кошками окраску меха, но и отличаются такой же стройностью и худобой. Черты сходства особенно сильно проявились, когда Денитц сравнил череп домашней кошки с черепом буланой кошки, привезенной Швейнфуртом из Центральной Африки. Буланая кошка, как обнаружилось, отличается от домашней лишь тонкостью костей, что составляет отличительный признак диких животных. Во всяком случае, по строению черепа наша дикая кошка отличается от домашней кошки, а буланая кошка — нет.

Исследования позволяют предполагать, что кошка впервые была приручена древними египтянами, а не индийцами и не северными народами. До X века она была почти неизвестна в Северной Европе. В Валлийском своде законов есть, между прочим, постановление Ховелла Да, или Ховелла Лебона, умершего в середине X века, в котором определяется стоимость домашней кошки, а равно и наказания за жестокое обращение с ней. Цена молодой кошки, не поймавшей еще ни одной мыши, была вдвое меньше цены опытной кошки. Покупатель имел право требовать, чтобы глаза, уши и когти животного не были повреждены, чтобы она умела ловить мышей и, если это самка, чтобы знала, как воспитывать котят. Если купленная кошка оказывалась с изъяном, покупатель мог потребовать с продавца треть цены обратно. Тот, кто воровал или убивал кошку в княжеском амбаре, должен был искупить свое преступление, пожертвовав овцу или барана, или же дать столько мер пшеницы, сколько нужно, чтобы засыпать кошку, повешенную за хвост над самой землей.

В настоящее время кошка водится во всех странах, где люди ведут оседлый образ жизни, за исключением лишь Крайнего Севера и, согласно Чуди, высочайшего пояса Анд.

Тем не менее кошка сохраняет до некоторой степени свою самостоятельность и во многих случаях подчиняется человеку лишь настолько, насколько находит эту зависимость выгодной для себя. Чем больше человек занимается ею, тем сильнее она привязывается к семейству, а чем меньше он стесняет ее свободу, предоставляя самой себе, тем прочнее она привязывается к дому, в котором выросла.

Первые сведения о распространении дикой кошки в России мы встречаем у Георги, в изданном им в 1800 году «Географо-физическом описании Российской империи». Георги говорит, что дикая кошка водится в Польше, в юго-западных губерниях, в Новороссийском крае, при Днестре, на Кавказе и на Среднем (Башкирском) Урале. Ему совершенно противоречит Паллас, который в «Зоографии» своей утверждает, что дикой кошки уже нет на всем протяжении России и что она попадается только в лесах кавказского предгорья до реки Кумы; к чему прибавляет, что, конечно, встречаются повсюду одичалые домашние кошки, остающиеся бездетными. Мнение великого натуралиста, однако, опровергается последующими исследователями. Так, в описании Курляндии, изданном в 1805 году Дершау и Кейзер- лингом, говорится, что в лесах тамошнего плоскогорья встречается как редкость и дикая кошка. Бринкен утверждает, что она существовала также в Беловежской пуще (в 1828 г.), хотя Эйхвальд полагал в 1830 году, что она уже в этих местах исчезла совершенно. Нордман, наконец, называет местообитанием дикой кошки берега Черного и Азовского морей. Еще позднее, именно в пятидесятых годах, проф. Кесслером и зоологом Бельке было засвидетельствовано нахождение дикой кошки в юго-западных губерниях, собственно в Волынской, Киевской и Подольской. Кроме того, в «Сельской летописи», изданной в 1854 году Императорским географическим обществом, между другими зверями, водящимися в западных губерниях, упоминается также о дикой кошке; о ней говорят следующие наблюдатели: лесничий Анисимов в Слонимском уезде Гродненской губернии, фон Грейфенфельс в Велижском уезде Витебской губернии и учитель Цигович в Паневежском уезде Ковенской губернии.

Отсюда очевидно, что дикая кошка до сих пор, хотя и очень редко, встречается во многих местностях Западной России. Вместе с тем надо полагать, что это животное не забегает к нам из пограничных местностей Западной Европы, именно Карпат, а имеет здесь постоянное местопребывание; одним словом, это уцелевшие потомки тех диких кошек, которые несколько столетий назад водились в большом количестве в дремучих лесах Литвы и Польши.

Суровый климат и глубокие снега для диких кошек не имеют большого значения, была бы только пища, а глухарей, рябчиков, белых куропаток, даже тетеревов, вообще оседлой птицы там более, чем в других местностях России.

Скажем теперь несколько слов об образе жизни дикой кошки и способах ее добывания, руководствуясь, конечно, иностранными источниками, так как никто из русских натуралистов и охотников ни слова не упоминает о нравах и привычках этого животного.

Дикая кошкаочень пуглива и осторожна, держится поэтому всегда в самом густом лесу и выбирает себе место для жилья в дуплах деревьев, на толстых сучьях, в расселинах скал, иногда в лисьих и барсучьих норах, в камышах и тростнике. Изредка, собственно зимой, при недостатке пищи дикая кошка приближается к человеческому жилью и даже селится в амбарах и тому подобных холостых строениях. Такие примеры бывали в Швейцарии и особенно в Венгрии.

Дикая кошка выходит на добычу только в сумерки, следовательно, ведет вполне ночную жизнь. Главная пища ее состоит из мышей и птиц, но она также ловит кроликов, взрослых зайцев и молодых диких коз и серн. Хорошо еще, что она, подобно рыси, ест очень мало; в противном случае это был бы самый опасный и вредный хищник. Дикая кошка ловит животных совершенно так же, как и домашняя, т. е. подкрадывается по земле и вдруг быстро бросается на намеченную жертву. В выслеживании добычи она главным образом руководствуется слухом, который развит у ней до высшей степени, затем уже зрением, и то только ночью. Чутье же у нее, как и у всего семейства кошек, относительно слабо.

Большую часть времени года дикие кошки живут поодиночке. Раннею весною, именно в феврале или марте, самцы сходятся с самками, причем, как у домашних кошек, не обходится без драк и без раздирающих криков, отчаянного мяуканья. В остальное время года кошки очень молчаливы и только фыркают при виде опасности. Самка носит (по Чуди) 8—9 недель и по прошествии этого времени мечет от 3 до 6 детенышей. Котята бывают серого цвета, резко отличаются от домашних котят своим пушистым и коротким хвостом. По одним сведениям, самец не принимает никакого участия в воспитании своего потомства и после окончания периода течки ведет уединенную жизнь и даже не прочь видеть в своих детях себе добычу; по другим же, более достоверным, свидетельствам, самка первое время крепко сидит в своем логовище и предоставляет заботу о добывании пищи всецело отцу семейства. Через 9 — 12 дней котята прозревают и начинают выходить из гнезда, а по прошествии месяца мать уже начинает их обучать ловле мышей и птиц, которых она для этой цели приносит живьем. Осенью молодые кошки, кажется, начинают жить самостоятельно и к весне делаются уже способными к размножению.

В настоящее время дикие кошки настолько редки, что, за исключением Северной Испании и Карпат, на них нет не только промысла, но даже правильной охоты. В большинстве случаев их стреляют случайно, когда попадутся, изредка выслеживают по пороше. Вообще в Западной Европе почти всюду истребление этого зверя лежит на обязанности лесничих и лесников.

Настоящая охота на диких кошек существует только в Наварре. Охота эта производится обыкновенно в октябре и ноябре, когда опадет лист и, следовательно, легко открыть местопребывание зверя на дереве. Охотники, разузнав предварительно, в каких участках леса держатся кошки (для чего нанимаются особые разведчики), высматривают их на деревьях и стреляют пулею. Обыкновенно охотятся вдвоем, потому что легко раненное животное почти всегда вступает со своим врагом в отчаянную борьбу, которая не всегда оканчивается благополучно для человека. Двадцать охотников могут при удаче в один день убить до ста кошек. Особым почетом охота на дикую кошку пользуется между жителями Пампелуны. Возвращение охотников составляет здесь настоящий народный праздник. Убитые животные везутся на колеснице, запряженной шестеркою лошадей, убранной гирляндами и лентами, сопровождаемой охотниками и предшествуемой музыкой, играющей марши и разные национальные и охотничьи мотивы. Затем город делает охотникам большой обед, на котором в числе других блюд подаются также рагу и жаркое из мяса дикой кошки. По словам тех, кто его ел, мясо это так же бело, как мясо кролика, но гораздо вкуснее. Наваррцы, по крайней мере, очень любят его, и дикая кошка ценится на рынке с лишком вдвое дороже хорошего зайца. Мех ее также весьма уважается в Испании и с давних времен, начиная с XIV столетия, употребляется на опушку плащей и платьев, особенно при дворе. В средние века шкуры диких кошек употреблялись, кроме того, на приготовление самых высоких сортов пергамента, так называемого кошачьего, который предназначался исключительно для важных политических актов. Так, фуэросы (вольности) Наварры были написаны на кошачьем пергаменте. Из того, что книга о вольностях заключает в себе 2500 листов in folio, следует вывод, что в прежние времена дикие кошки были здесь очень многочисленны.

ОХОТА НА ДИКИХ КОШЕК

Добывание диких кошек

А. А. Черкасов. «Записки охотника Восточной Сибири"

Дикие кошки имеют круглую голову со стоячими острыми ушами и быстрыми, живыми, весьма подвижными глазами, короткую тупую морду, короткое гибкое тело, короткие ноги, лапы с выдвижными когтями, которые прячутся в кожу в спокойном состоянии по произволу и при ходьбе животного, а потому всегда остаются острыми — они выдвигаются только при нападении, обороне и взлезании на деревья; язык диких кошек шероховат и подобен мелкому терпугу. Здешние кошки покрыты длинною пушистою и мягкою шерстью, которая наиболее длинна с боков головы, под ушами и по бокам туловища, сверху же головы и на ногах — самая короткая. Цвет шерсти на голове, шее, лопатках, спине, лапах, наружных частях ног и на хвосте — желтовато-черный, несколько сероватый, с просвечивающими белыми волосками; кроме того, на этих частях местами пробивается отдельно светло-желтая шерсть, которая придает пестрому меху приятный оттенок. У некоторых кошек за ушами заметны желтоватые пятна, а, начиная с головы, по шее, хребту и частью на боках замечаются черные полоски; независимо же от них за ушами и по бокам шеи тоже видны мелкие темные струйки. Конец длинного и пушистого хвоста почти черный, а далее к корню его идут черные кольца; число их бывает различно — у некоторых от 5 до 6, а у других доходит и до 10 колец, которые, приближаясь к корню хвоста, делаются все темнее и темнее. На ногах заметны тоже мелкие кольца такого же цвета. Брюшко, грудь и внутренние части ног желтоваты, с выглядывающей черной и белой шерстью. Дикие кошки бывают так разнообразны, что мало походят друг на друга по цвету шерсти. Даже дети одного помета, от одной матери, различны по виду.

Молодые дикие кошки не столь красивы, как старые; желтоватой шерсти у них меньше, а больше белой, и рот, как бы вроде опушки или каймы, окружен белой шерстью. Кожа на губах и подошвах ног большею частью бывает черная как у молодых, так и у старых.

Лапы диких кошек совершенно круглые, как у домашних. Они ходят нога в ногу, как лисицы; след их круглый, с ясными отпечатками мякишей пальцев, сходный с рысьим, только несколько меньше. Дикие кошки одарены острейшим зрением и тончайшим слухом; малейшие движения и едва произнесенный писк птички или мышки не скроются от промышляющей дикой кошки; зато обоняние их, в сравнении с другими зверями, слабо. Движения кошек весьма быстры, легки и грациозны; в этом они похожи на рысей, но в движениях кошек больше свободы; по деревьям они лазят удивительно быстро, а по полу бегают чрезвычайно скоро, но, так же как и рыси, скоро устают, почему на ровном месте легкие собаки скоро их догоняют. Лесные дикие кошки, пробежав несколько десятков метров, обыкновенно заскакивают на деревья или прячутся в пустоты и расселины россыпей и утесов, но степные кошки в состоянии бежать от преследований собак долее, нежели лесные, и если не успеют заскочить в чьи-нибудь норы, то обертываются, ложатся на спину и жестоко защищаются чрезвычайно острыми когтями и зубами. Это же делают и лесные кошки, если они будут захвачены собаками на чистом луговом месте и не успеют заскочить на деревья. Одной собаке ни за что не задавить взрослой дикой кошки — она чрезвычайно «живуща», как говорят простолюдины; и действительно, не видавши, трудно поверить, чтоб это животное, по-видимому нежное, тонкое, тщедушное, могло переносить страшные побои. Часто дикая кошка, раненная пулей, с торчащими из раны внутренностями, получив несколько тяпков от собачьих зубов и столько же полновесных ударов от охотника, облитая вся кровью, еще сердито защищается и не поддается освирепевшим собакам. Только смертельная рана в голову или грудь винтовочной пулей принудит дикую кошку упасть с дерева. Менее же вредная рана заставит охотника выстрелить в кошку еще раз, ибо она, полумертвая, падая с дерева от первой пули, успеет захватиться своими острыми крючковатыми когтями за ветви и, быть может, повиснет в воздухе, но все-таки не упадет на землю; если же она как-нибудь оборвется, то, упав, никогда не ушибется, потому что она успеет в воздухе перевернуться из невыгодного положения и упадет всегда на ноги, а собравшись с силами, снова тотчас заскочит на дерево. Случается, что она, будучи ранена, полетит с дерева, успеет пойматься когтями за ветки, повиснет на них, держась иногда одним когтем, пропадет в таком положении и все-таки не упадет на землю.

Лесную дикую кошку труднее задавить собаками, но легче убить из ружья, нежели степную, ибо первая, завидя собак, тотчас старается скрыться в какую-нибудь щель, пустоту, глубоко забиться в трещину, залечь в выгара под корни больших деревьев, заскочить на мохнатое дерево и прочее, тогда как широкая голая степь этих удобств не предоставляет, там одно спасение — скоро попавшаяся чужая или своя нора.

Дикая кошка, застигнутая собакою врасплох, тотчас храбро защищается: ложится на спину или садится на зад, прыскает и жестоко царапается; если же видит врага по своим силам, например молодую неопытную и боязливую собаку, то, чтобы скорее прогнать ее, сама еще с ожесточением бросается на своего врага и часто успевает в своем намерении.

Дикая кошка зла и отважна, при обороне не боится человека, почему к раненой кошке или растянутой собаками охотнику не следует подходить зря, тем более без всякой обороны. Голос диких кошек ничем не отличается от дворовых; они так же мяукают и урчат, как домашние, только как-то грубее и дичее. Во время течки, бывающей у них обыкновенно в феврале месяце и редко в первой половине марта, часто слышат их голоса, особенно по ночам, которые, раздаваясь по лесу, кажутся чем-то особенным, диким, волшебным, наводящим страх и уныние на робкую, а тем более суеверную душу... Не служили ли отчасти и эти дикие звери началом создания лесовиков и других мифических образов в пылком воображении суеверного простолюдина?! В здешнем крае дикие кошки держатся преимущественно около россыпей и утесов, в «скармаках», как говорят некоторые промышленники, выражаясь туземно, в удалении от жилых мест. Они поселяются обыкновенно в расселинах утесов, в пустотах между плитами и валунами россыпей, в пещерах, а на ровных местах — более в древесных дуплах; в степях же — по оврагам, в земляных трещинах и редко в тарбаганьих норах. Дикая кошка пуглива и недоверчива, а потому, почуяв хотя случайное приближение к ее гнезду, она тотчас переменяет место своего жительства и переселяется в другое, хотя иногда и неподалеку от первого; особенно она это делает в то время, когда у нее есть котята, которых она переносит в зубах, если они малы, или уводит, буде велики. Когда же она заметит, что человек только раз добывал около старого ее гнезда, как бы не имея злого умысла на ее шкуру, она иногда возвращается на старое пепелище.

Во время их течки за одной кошкой ходят по нескольку котов, которые жестоко ссорятся между собой за любовь самки, так что кровь льется из тела и шерсть летит клочьями, а сколько при этом шуму и крику! Словом, в этом случае дикие кошки нисколько не отличаются от домашних, а по образу жизни сходны с рысью и частью соболем. При неравной драке слабейший обыкновенно спасается бегством на деревья, но победитель нередко преследует его и там, так что тот несчастный любовник поневоле оставляет свои замыслы на сладострастные супружеские связи и поспешно убирается куда-нибудь подальше от своего сильного соперника. Совсем другое бывает, если самцы равносильны; жаркая драка продолжается между ними до тех пор, пока они оба не выбьются из сил и, окровавленные, оборванные, машинально разойдутся в стороны до новых припадков сладострастия и заискивания расположения и ласки прекрасной особы. Эта последняя, оплодотворившись с котами, ходит чреватою 9 недель и к концу апреля или в начале мая приносит уже молодых, которые родятся слепыми в числе 3,4 и редко 5. Маленькие котята, проглянув и немного окрепнув, очень красивы, резвы, игривы и грациозны. Воспитание молодых котят чрезвычайно сходно с выкармливанием молодых рысей.

Дикие кошки питаются преимущественно живностью, а падаль, или упадь, как здесь говорят, едят только в случае крайности; они вполне хищные животные, ибо растительной пищи вовсе не едят. Мелким птичкам, тетеревам, куропаткам, рябчикам и глухарям они наносят страшный вред, пожирая не только молодых птенцов и ловя маток, но и таская их яйца. Полевых мышей они потребляют во множестве, особенно степные кошки; ловят даже зайцев, старых и молодых, и пожирают анжиганов как у диких косуль, так и у кабарог. Большим зверям, например косулям, сильные коты прыгают на спину и, как рыси, грызут затылок. После неудачного прыжка кошка более не преследует животных, а отыскивает новую добычу; она настолько велика и сильна, что без особого затруднения справляется с большими дикими козлами. На промысел дикие кошки выходят преимущественно ночью, а днем прячутся, хотя лесные кошки в местах уединенных любят сидеть и днем, притаившись на деревьях, откуда, высмотрев добычу, вдруг на нее бросаются с неимоверною быстротою. Одним словом, дикая кошка для мелких птичек и лесной дичи есть такой же бич, как лесная куница, а в ловле и пожирании мышей не уступит ловкости и аппетиту любой лисице. Некоторые промышленники утверждают, что им случалось добывать степных диких кошек, в которых они находили до 10 и более проглоченных мышей.

Мех диких кошек прочен и тепел, но по своей пестроте и малочисленности кошек малоупотребителен, а потому и цена на эти меха низкая. Здесь меха диких кошек мало идут в продажу и потому не играют важной роли в торговле. Частью эта пушнина отправляется в Кяхту и там обменивается китайцам на их произведения, как-то: чай, канфы, полушелковицы, шелк и прочее.

На месте меха эти употребляются жителями края, преимущественно туземцами, на теплые шапки и воротники. Маньчжуры да и вообще племена, живущие на границе с российскими владениями в пределах Китая, любят пестрые меха; русские промышленники хорошо это знают и при случае сбывают им шкурки диких кошек и рысей за дорогую цену, так что шкурка дикой кошки нередко уходит за 3 рубля серебром. Мясо диких кошек в пищу не употребляется даже и здешними инородцами.

В Забайкалье за дикими кошками особого промысла нет по их редкости и малому значению в торговле. В южной его половине их добывают случайно в различные поставушки, устроенные для ловли других зверей. Чаще всего они попадают в козьи огородные пасти, реже — на козьи, волчьи, лисьи и кабарожьи луки; особых же ловушек собственно для диких кошек здесь почти не приготовляют. Разве, найдя их гнездо, некоторые делают около самого лаза или на тропе, по которой зверь обыкновенно ходит, какие-нибудь ловушки, как-то: ставят капканы, рубят пасти, но кошки в них мало попадают, они хитры и недоверчивы, а промышленники, быть может, не мастера этого дела.

Что касается до звериного промысла, то как не сказать — чего-чего только нет в богатом Забайкалье! Особенно за «камнем», как здесь говорят, т. е. по эту сторону Яблонового хребта или в восточных его покатостях! И действительно, здесь даже в изобилии водятся дикие лесные и степные кошки, которые в других частях света или весьма редки, или вовсе не водятся; хотя и в здешнем крае дикие кошки живут только в южной его половине, а в северной их нет.

Я уже сказал, что здесь диких кошек различают двух родов: лесных и степных; последние по образу жизни, нраву, фигуре и добыванию ничем не отличаются от первых и встречаются реже лесных. Дикая кошка недаром получила свое название: она чрезвычайно дика, а видом, манерами, движениями, характером и образом жизни сходна с домашней кошкой, но дикая несравненно больше домашней, длиннее корпусом, свирепее и отважнее. Некоторые из них достигают иногда до величины средней дворовой собаки, только ниже ее на ногах.

Само собою разумеется, что сибирский промышленник, случайно встретившись с дикой кошкой, никогда не пропустит удобного случая убить ее из винтовки, а найдя свежий ее след, пустить на него собак, отыскать кошку загнать ее на дерево и убить или затравить собаками. В тех местах, где они водятся в изобилии, охотники подманивают их, как лисиц, на писк, сходный с писком мышей, и бьют их из ружей, потому что дикие кошки, заслыша его, тотчас являются к охотнику, но, заметя ошибку, мгновенно убегают, почему стрелку нужно быть наготове и при первом удобном случае стрелять, нимало не медля; в противном случае, испугав кошку, трудно отыскать ее вторично. Словом, охота на диких кошек чрезвычайно сходна с охотою на рысей.

Календарь

Февраль.В Западной и Юго-Западной России (также на Кавказе) начинается течка, продолжающаяся и в марте. Беременность длится 9 недель. Держится в больших, преимущественно хвойных лесах. Камышовые коты (Felis chaus) на Кавказе, у берегов Каспия и кошка буланая, или степная (Felis libyca), в степях Средней Азии, вероятно, гонятся в январе, одновременно с тигром и барсом.

Апрель.Мечут 4—6 котят.